Протоиерей Алексий Носач. Смирение как основание духовной жизни (по жизнеописанию и наставлениям преподобного Амвросия Оптинского)

Жизнь пре­по­доб­но­го Ам­вро­сия, стар­ца Оп­тин­ско­го, пред­став­ля­ет для всех боль­шой ин­те­рес, по­сколь­ку яв­ля­ет­ся не­ис­чер­па­е­мым ис­точ­ни­ком пра­во­слав­но­го жи­во­го предания.

Изу­че­ние жиз­ни и на­став­ле­ний стар­ца Ам­вро­сия име­ет зна­че­ние не толь­ко для уче­ных ис­сле­до­ва­те­лей фе­но­ме­на стар­че­ства, но так­же яв­ля­ет со­бой прак­ти­че­ское ду­хов­ное ру­ко­вод­ство для пас­ты­рей и ми­рян в их по­все­днев­ной жиз­ни.

Вгля­ды­ва­ясь в тот жиз­нен­ный путь, ко­то­рым про­шел Алек­сандр Ми­хай­ло­вич Грен­ков от ма­ло­из­вест­но­го пре­по­да­ва­те­ля ли­пец­ко­го ду­хов­но­го учи­ли­ща до из­вест­ней­ше­го ду­хо­нос­но­го стар­ца в рус­ском на­ро­де и в сре­де выс­ше­го ин­тел­лек­ту­аль­но­го об­ще­ства, - мы от­ме­ча­ем очень важ­ные мо­мен­ты, свя­зан­ные с вли­я­ни­ем на жизнь это­го угод­ни­ка Бо­жия.

Прак­ти­че­ски вся жизнь свя­то­го про­шла под зна­ком чрез­вы­чай­ной те­лес­ной бо­лез­нен­но­сти и не­од­но­крат­ном при­бли­же­нии смер­ти. Это по­вли­я­ло на его вы­бор мо­на­ше­ско­го слу­же­ния Бо­гу, и на са­мо на­прав­ле­ние его ду­хов­ной жиз­ни. Вот как рас­ска­зы­вал об этом сам ста­рец Ам­вро­сий: «Я сде­лал­ся силь­но бо­лен. На­деж­ды на вы­здо­ров­ле­ние бы­ло очень ма­ло. По­чти все от­ча­я­лись в мо­ем вы­здо­ров­ле­нии; ма­ло на­де­ял­ся на не­го и я сам. По­сла­ли за ду­хов­ни­ком. Он дол­го не ехал. Я ска­зал: про­щай Бо­жий свет! И тут же дал обе­ща­ние Гос­по­ду, что ес­ли Он ме­ня воз­двиг­нет здра­вым от од­ра бо­лез­ни, то я нeпpeмен­но пой­ду в мо­на­стырь»1.

Для опре­де­ле­ния сво­ей даль­ней­шей судь­бы Алек­сандр Грен­ков об­ра­тил­ся за со­ве­том к из­вест­но­му в ли­пец­ком крае Тро­е­ку­ров­ско­му за­твор­ни­ку Ила­ри­о­ну. «Иди в Оп­ти­ну, ты там ну­жен», - ска­зал за­твор­ник бу­ду­ще­му оп­тин­ско­му стар­цу и тем опре­де­лил его вы­бор оби­те­ли.

В кон­це 1839-го го­да Алек­сандр при­был в Оп­тин­ский мо­на­стырь и остал­ся там до кон­ца жиз­ни. В 1842-м го­ду он при­нял мо­на­ше­ский по­стриг с име­нем Ам­вро­сий. В 1845-м го­ду – свя­щен­ный сан. Но уже спу­стя три го­да отец Ам­вро­сий по­чис­ля­ет­ся за штат вслед­ствие из­ну­ри­тель­ной бо­лез­ни и не­воз­мож­но­сти ис­пол­не­ния мо­на­ше­ских по­слу­ша­ний. Слу­жить он боль­ше не мог вслед­ствие сла­бо­сти и по­яв­ляв­ше­го­ся вре­ме­на­ми оне­ме­ния рук. Со­глас­но мо­на­стыр­ско­му ра­пор­ту бы­ло опре­де­ле­но: «…иеро­мо­на­ха Ам­вро­сия, ка­къ не­спо­соб­но­го ни к ка­ким мо­на­стыр­ским по­слу­ша­ни­ям, ис­клю­чить из шта­та бра­тии Оп­ти­ной пу­сты­ни, и оста­вить его на про­пи­та­нии и при­зре­нии оной пу­сты­ни».2

Вот что ска­за­но в ме­ди­цин­ском осви­де­тель­ство­ва­нии от­ца Ам­вро­сия от 29-го мар­та 1848-го го­да: «Отец иеро­мо­нах Ам­вро­сий име­ет бо­лез­нен­ный жел­тый цвет ли­ца, с бо­лез­нен­но-бле­стя­щи­ми гла­за­ми все­об­щую ху­до­бу те­ла; при вы­со­ком сво­ем ро­сте и уз­кой груд­ной клет­ке - силь­ный, боль­ше су­хой ка­шель, с бо­лью при нем в гру­ди, боль в под­ре­бер­ных сто­ро­нах, пре­иму­ще­ствен­но в пра­вой; ны­тье под лож­кой и да­вя­щую боль в сто­ро­не же­луд­ка; со­вер­шен­ное рас­строй­ство пи­ще­ва­ре­ния, и ча­стую рво­ту; бес­сон­ни­цу, на­ко­нец, по­вре­мен­ный озноб к ве­че­ру, сме­ня­ю­щий­ся лег­ким жа­ром. При­пад­ки эти озна­ча­ют мед­лен­ную из­ну­ри­тель­ную ли­хо­рад­ку».3

Од­на­ко, уже по­сле от­чис­ле­ния из оби­те­ли, к ле­ту то­го же го­да боль­ной все же стал по­прав­лять­ся, на­чал вы­хо­дить на воз­дух. Вот как вспо­ми­нал об этом ста­рец Ам­вро­сий: «Пом­ню, в лет­ний яс­ный ти­хий день вы­шел я в пер­вый раз из ке­льи, и по­брел, опи­ра­ясь на пал­ку, ед­ва пе­ре­дви­гая но­ги, по до­рож­ке за «са­жел­кой» (это са­мая уеди­нен­ная до­рож­ка внут­ри ски­та). Пер­вый на­встре­чу мне по­пал­ся игу­мен Вар­ла­ам. «Ну что, - спра­ши­ва­ет, - по­прав­ля­ешь­ся?» «Да вот, - от­ве­чаю, - сла­ва ми­ло­серд­но­му Гос­по­ду, оста­вил на по­ка­я­ние». Отец игу­мен оста­но­вил­ся, и, гля­дя на ме­ня, на­чал го­во­рить сми­ря­ю­щим то­ном: «А что ж ты ду­ма­ешь, луч­ше, что ли, бу­дет? Нет, не бу­дет луч­ше: ху­же, ху­же бу­дет». Вспо­ми­ная впо­след­ствии об этом слу­чае, ста­рец Ам­вро­сий при­го­ва­ри­вал: «Вот те­перь и сам ви­жу, что ху­же».4

Дей­стви­тель­но, бо­лезнь не от­пус­ка­ла стар­ца Ам­вро­сия всю его жизнь. Со­вер­шая впо­след­ствии стар­че­ское слу­же­ние лю­дям, он не­ред­ко был вы­нуж­ден при­ни­мать их ле­жа на кро­ва­ти. Но «си­ла Бо­жия в не­мо­щи со­вер­ша­ет­ся». Пра­виль­ное хри­сти­ан­ское от­но­ше­ние к бо­лез­ни по­мог­ло вос­пи­тать в серд­це иеро­мо­на­ха Ам­вро­сия од­но из са­мых глав­ных хри­сти­ан­ских ка­честв – доб­ро­де­тель сми­ре­ния! Ред­кие вы­ска­зы­ва­ния стар­ца о бо­лез­нях по­ка­зы­ва­ют с од­ной сто­ро­ны, тя­жесть пе­ре­но­си­мой им бо­лез­ни, а с дру­гой сто­ро­ны – его тер­пе­ли­вое и крот­кое от­но­ше­ние к это­му.

«Бо­лез­ни те­лес­ные го­раз­до тя­же­лее скор­бей, - го­во­рил ста­рец Ам­вро­сий. - Ибо в скор­бях че­ло­век мо­жет на­хо­дить уте­ше­ние в мо­лит­ве, а в тяж­кой бо­лез­ни те­лес­ной он и это­го уте­ше­ния ли­шен».5

«Бог не тре­бу­ет от боль­но­го по­дви­гов те­лес­ных, а толь­ко тер­пе­ния со сми­ре­ни­ем и бла­го­да­ре­ния».

Ха­рак­те­ри­зу­ет стар­ца так­же и его от­но­ше­ние к са­мо­му про­цес­су ле­че­ния: «Мо­на­ху не сле­ду­ет се­рьез­но ле­чить­ся, а толь­ко под­ле­чи­вать­ся».6 Вы­зы­вая вра­ча толь­ко в са­мых край­них слу­ча­ях, сни­мая кри­ти­че­ское со­сто­я­ние бо­лез­ни, ста­рец не стре­мил­ся к пол­но­му вы­здо­ров­ле­нию. Он хо­тел из­влечь из бо­лез­нен­но­го со­сто­я­ния мак­си­маль­ную ду­хов­ную поль­зу. Упраж­не­ние в тер­пе­нии бо­лез­ни со сми­ре­ни­ем и бла­го­да­ре­ние Бо­гу в изоби­лии при­но­си­ло стар­цу ту са­мую Бо­же­ствен­ную бла­го­дать, ко­то­рая, по сло­ву пре­по­доб­но­го Се­ра­фи­ма Са­ров­ско­го, яв­ля­ет­ся це­лью хри­сти­ан­ской жиз­ни.

Та­кое ду­хов­ное от­но­ше­ние стар­ца Ам­вро­сия Оп­тин­ско­го к пе­ре­не­се­нию те­лес­ной бо­лез­ни бы­ло ос­но­ва­но на свя­то­оте­че­ском уче­нии. Вот что го­во­рит, на­при­мер, об этом пре­по­доб­ный ав­ва До­ро­фей:

«Так как ду­ша, по пре­ступ­ле­нии за­по­ве­ди, пре­да­лась, как го­во­рит свя­той Гри­го­рий, пре­ле­сти сла­сто­лю­бия и са­мо­за­ко­ния и воз­лю­би­ла те­лес­ное, и не­ко­то­рым об­ра­зом ста­ла как бы нечто еди­ное с те­лом, и вся сде­ла­лась пло­тию, как ска­за­но: не имать дух мой пре­бы­ва­ти в че­ло­ве­цех сих… за­не суть плоть (Быт. 6, 3), и бед­ная ду­ша как бы со­ст­раж­дет те­лу и со­чув­ству­ет во всём, что де­ла­ет­ся с те­лом. По­се­му-то и ска­зал ста­рец, что и те­лес­ный труд при­во­дит ду­шу в сми­ре­ние. Ибо иное рас­по­ло­же­ние ду­ши у че­ло­ве­ка здо­ро­во­го, и иное у боль­но­го, иное у ал­чу­ще­го, и иное у на­сы­тив­ше­го­ся. Так­же опять иное рас­по­ло­же­ние ду­ши у че­ло­ве­ка, еду­ще­го на ко­не, иное у си­дя­ще­го на пре­сто­ле, и иное у си­дя­ще­го на зем­ле, иное у но­ся­ще­го кра­си­вую одеж­ду, и иное у но­ся­ще­го ху­дую. Итак, труд сми­ря­ет те­ло, а ко­гда те­ло сми­ря­ет­ся, то вме­сте с ним сми­ря­ет­ся и ду­ша. Сле­до­ва­тель­но, хо­ро­шо ска­зал ста­рец, что те­лес­ный труд при­во­дит к сми­ре­нию. По­се­му, ко­гда Ева­грий под­верг­ся бра­ни от хуль­ных по­мыс­лов, то он, как муж ра­зум­ный, зная, что ху­ла про­ис­хо­дит от гор­до­сти, и что ко­гда сми­ря­ет­ся те­ло, то вме­сте с ним сми­ря­ет­ся и ду­ша, про­вёл со­рок дней на от­кры­том воз­ду­хе, так что те­ло его, как го­во­рит его жиз­не­опи­са­тель, ста­ло про­из­во­дить чер­вей, по­доб­но то­му как слу­ча­ет­ся у ди­ких жи­вот­ных; и та­кой труд он подъ­ял не ра­ди ху­лы, но ра­ди сми­ре­ния. Итак, хо­ро­шо ска­зал ста­рец, что и те­лес­ные тру­ды при­во­дят к сми­ре­нию»7.

Не­со­мнен­но, что вто­рым важ­ным фак­то­ром, по­вли­яв­шим на ду­хов­ное от­но­ше­ние от­ца Ам­вро­сия к его бо­лез­ни, ста­ло окорм­ле­ние у оп­тин­ских стар­цев, из ко­то­рых са­мым близ­ким по ду­ху ока­зал­ся ста­рец Ма­ка­рий.

С 1841-го по 46-й го­ды отец Ам­вро­сий нёс ке­лей­ное по­слу­ша­ние у стар­ца Ма­ка­рия Оп­тин­ско­го. Еще од­ним по­слу­ша­ни­ем в этот пе­ри­од стал пе­ре­вод свя­то­оте­че­ских тво­ре­ний на рус­ский язык. Это осу­ществ­ля­лось под ру­ко­вод­ством стар­ца Ма­ка­рия, ко­то­рый да­вал ду­хов­ное объ­яс­не­ние не­ко­то­рых труд­ных мест свя­то­оте­че­ских тек­стов, чем зна­чи­тель­но об­лег­чал по­ни­ма­ние их смыс­ла при пе­ре­во­де. Та­кое по­слу­ша­ние ста­ло не­оце­ни­мым со­кро­ви­щем для мо­ло­до­го иеро­мо­на­ха Ам­вро­сия, поль­зо­вать­ся ко­то­рым про­мыс­лом Бо­жи­им бы­ло предо­став­ле­но толь­ко ему, да ещё не­сколь­ким по­слуш­ни­кам стар­ца.

Сле­ду­ет от­ме­тить еще один важ­ный мо­мент в био­гра­фии стар­ца Ам­вро­сия. В этот и по­сле­ду­ю­щий пе­ри­о­ды, до са­мой пра­вед­ной кон­чи­ны стар­ца Ма­ка­рия в 1860-м го­ду, иеро­мо­нах Ам­вро­сий, ес­ли поз­во­ля­ло здо­ро­вье, еже­днев­но на­ве­щал стар­ца и по­мо­гал ему в об­шир­ной пе­ре­пис­ке с ду­хов­ны­ми ча­да­ми. На этот факт био­гра­фии стар­ца Ам­вро­сия сле­ду­ет об­ра­тить осо­бое вни­ма­ние. В пись­мах стар­ца Ма­ка­рия пер­вое ме­сто по зна­че­нию за­ни­ма­ет обу­че­ние ду­хов­ных чад сми­ре­нию. Прак­ти­че­ски в каж­дом пись­ме стар­ца Ма­ка­рия цен­траль­ное ме­сто за­ни­ма­ет имен­но эта те­ма - те­ма сми­ре­ния. На все во­про­сы, свя­зан­ные с по­все­днев­ной жиз­нью хри­сти­а­ни­на, ста­рец Ма­ка­рий от­ве­чал сло­ва­ми о не­об­хо­ди­мо­сти при­об­ре­те­ния доб­ро­де­те­ли сми­ре­ния. При этом он ука­зы­вал кон­крет­но в каж­дом слу­чае, как имен­но это­го до­стичь.

Ко­неч­но, та­кое не­по­сред­ствен­ное уча­стие в ду­хов­ном ру­ко­вод­стве стар­ца Ма­ка­рия в его пе­ре­пис­ке с ду­хов­ны­ми ча­да­ми име­ло боль­шое зна­че­ние в по­сле­ду­ю­щей жиз­ни и стар­че­ском слу­же­нии пре­по­доб­но­го Ам­вро­сия Оп­тин­ско­го.

Вот, на­при­мер, что пи­шет ста­рец Ма­ка­рий ду­хов­но­му ча­ду в од­ном из сво­их пи­сем:

«Вы на­хо­ди­тесь по­сре­ди ми­ра и со­блаз­нов его. По не­об­хо­ди­мо­сти или по дол­гу служ­бы бу­дучи по­став­ле­ны на этом по­при­ще, не имея воз­мож­но­сти укло­нить­ся от не­го, вы долж­ны иметь в па­мя­ти за­по­ве­ди Бо­жии и сми­ре­ние; и, хо­тя и не мо­же­те под­нять­ся на вы­со­ту доб­ро­де­те­лей, ста­рай­тесь не нис­хо­дить в без­дну по­ро­ков: все­гдаш­ние, хо­тя и ма­лые про­ступ­ки очи­щай­те не­пре­стан­ным по­ка­я­ни­ем и сми­ре­ни­ем, мыс­лен­но счи­тая се­бя по­след­ней­шим из всех. Сми­ре­ние од­но со­хра­нит вас от всех се­тей и коз­ней вра­жи­их. А, как я ви­жу, вы при не­до­стат­ке ва­ших ис­прав­ле­ний в доб­ро­де­те­ли, скор­бя, по­ра­бо­ща­е­тесь сму­ще­ни­ем и ли­ша­е­тесь спо­кой­ствия, а это знак са­мо­лю­бия и гор­до­сти. Вы хо­ти­те ви­деть се­бя пра­вед­ным и, не до­сти­гая это­го, сму­ща­е­тесь; а ес­ли бы до­стиг­ли, то то­же бы увлек­лись в гор­дость»8.

В дру­гих слу­ча­ях ста­рец Ма­ка­рий на­зы­ва­ет сму­ще­ние, ко­то­рое бы­ва­ет по­сле гре­хо­па­де­ния, «вра­жи­ей ко­лес­ни­цей и зна­ме­ни­ем гор­до­сти».9

Каж­дый грех, каж­дую страсть в че­ло­ве­ке ста­рец Ма­ка­рий рас­смат­ри­вал как след­ствие гор­до­сти. На­при­мер, впал че­ло­век в грех. Это бы­ло след­стви­ем гор­до­сти. Че­ло­век ду­ма­ет о се­бе, что он пра­ве­ден и свят, что он го­раз­до луч­ше дру­гих лю­дей, греш­ных, по его мне­нию - и впа­да­ет в грех осуж­де­ния. Бог по­пус­ка­ет та­ко­му впасть в се­рьез­ный грех, что­бы че­ло­век сми­рил­ся хо­тя бы че­рез это гре­хо­па­де­ние, при­шел к по­ка­я­нию и спа­се­нию. Но по­сле па­де­ния в грех че­ло­век сму­ща­ет­ся, по­то­му что про­дол­жа­ет ду­мать о се­бе: «Как это я, та­кой свя­той и пра­вед­ный, мог сде­лать та­кой грех?» Че­ло­век злит­ся на се­бя, раз­дра­жа­ет­ся, да­же при­хо­дит с этим раз­дра­же­ни­ем на ис­по­ведь, пла­чет, но не от по­ка­я­ния в гре­хе, а от оскорб­лен­ной гор­до­сти и от­ча­я­ния. Он оста­ет­ся не­ис­прав­лен­ным и все даль­ше и даль­ше ка­тит­ся по на­клон­ной до тех пор, по­ка не сми­рит­ся. Ста­рец Ма­ка­рий в та­ких слу­ча­ях со­ве­ту­ет при­бе­гать к не­мед­лен­но­му осуж­де­нию се­бя, при­зна­вать се­бя до­стой­ны­ми имен­но тех гре­хов, ко­то­рые с на­ми про­ис­хо­дят, по­то­му что они по­ка­зы­ва­ют, в ка­ком мы ду­хов­ном со­сто­я­нии. И в дру­гих слу­ча­ях, при мел­ких по­все­днев­ных гре­хах нуж­но от­но­сить­ся к ним по­доб­ным же об­ра­зом. Не­об­хо­ди­мо во всех де­лах, и да­же по­мыс­лах – не­мед­лен­но при­сту­пать к са­мо­уко­ре­нию и по­ка­я­нию пе­ред Бо­гом, к по­ни­же­нию се­бя в сво­их гла­зах ни­же всех лю­дей и вся­кой тва­ри. Та­кое по­все­днев­ное еже­ми­нут­ное упраж­не­ние в са­мо­уко­ре­нии и сми­ре­нии де­ла­ет че­ло­ве­ка спо­соб­ным ис­пол­нить первую и важ­ней­шую за­по­ведь На­гор­ной про­по­ве­ди Спа­си­те­ля: «Бла­же­ни ни­щие ду­хом, яко тех есть Цар­ствие Не­бес­ное». Та­ков был смысл пись­мен­ных на­став­ле­ний стар­ца Ма­ка­рия Оп­тин­ско­го, ко­то­рые име­ли чрез­вы­чай­ное зна­че­ние в жиз­ни стар­ца Ам­вро­сия. Он ста­рал­ся во­пло­щать их в сво­ей жиз­ни, и так­же пе­ре­да­вал это впо­след­ствии уже сво­им ду­хов­ным ча­дам. Не­ред­ко ста­рец Ам­вро­сий де­лал это в шут­ли­вой сти­хо­твор­ной фор­ме:

«По­знай се­бя – и до­воль­но с те­бя».

«Жить мож­но и в ми­ру, толь­ко не на юру, а жить ти­хо».

На во­прос: «Мож­но ли же­лать со­вер­шен­ство­вать­ся в жиз­ни ду­хов­ной?» - ста­рец Ам­вро­сий от­ве­чал: «Не толь­ко мож­но, но и долж­но ста­рать­ся со­вер­шен­ство­вать­ся в сми­ре­нии, то есть в том, что­бы счи­тать се­бя в чув­стве серд­ца ху­же и ни­же всех лю­дей и вся­кой тва­ри».

На сло­ва од­ной жен­щи­ны: «Гор­дость ме­ша­ет во всем», - ста­рец от­ве­тил: «А ты за­ку­тай­ся в сми­ре­ние; то­гда, ес­ли и не­бо к зем­ле при­льнет, не страш­но бу­дет».

«Бог по­се­ща­ет Сво­ей ми­ло­стью толь­ко сми­рен­ных. Сми­рять­ся нуж­но пе­ред все­ми. И счи­тать се­бя ху­же всех. Ес­ли мы не со­вер­ши­ли пре­ступ­ле­ний, ко­то­рые со­вер­ши­ли дру­гие, то это мо­жет быть по­то­му, что не име­ли к то­му слу­чая, – об­ста­нов­ка и об­сто­я­тель­ства бы­ли дру­гие. Во вся­ком че­ло­ве­ке есть что-ни­будь хо­ро­шее и доб­рое; мы же обык­но­вен­но ви­дим в лю­дях толь­ко по­ро­ки. А хо­ро­ше­го ни­че­го не ви­дим».

«Лишь толь­ко сми­рит­ся че­ло­век, - го­во­рил ста­рец, - как тот­час же сми­ре­ние по­став­ля­ет его в пред­две­рии Цар­ства Не­бес­но­го».

По уче­нию стар­ца, пу­тем к при­об­ре­те­нию сми­ре­ния яв­ля­ет­ся все­гдаш­нее са­мо­уко­ре­ние: «Бес­страст­ны­ми ведь не сей­час мож­но сде­лать­ся; а вся­кий раз, чув­ствуя свою гре­хов­ность, го­во­ри: Гос­по­ди, про­сти мне!» О про­ти­во­по­лож­ном же са­мо­уко­ре­нию чув­стве ста­рец го­во­рил так: «Са­мо­оправ­да­ние есть боль­шой грех».

С са­мо­уко­ре­ни­ем и не­пре­стан­ным по­ка­я­ни­ем, как глав­ны­ми сред­ства­ми к до­сти­же­нию сми­ре­ния, ста­рец Ам­вро­сий тес­но свя­зы­ва­ет мо­лит­ву Иису­со­ву. Вот что он пи­сал од­ной на­сто­я­тель­ни­це мо­на­сты­ря: «Бог да бла­го­сло­вит оста­вить обыч­ное пра­ви­ло и по­сто­ян­но дер­жать­ся мо­лит­вы Иису­со­вой, ко­то­рая мо­жет успо­ка­и­вать ду­шу бо­лее, не­же­ли со­вер­ше­ние боль­шо­го ке­лей­но­го пра­ви­ла. Из преж­них опыт­ных стар­цев по име­ни Ва­си­лий объ­яс­нял это де­ло так: дер­жа­щий­ся боль­шо­го ке­лей­но­го пра­ви­ла, ко­гда ис­пол­ня­ет оное, под­стре­ка­ем бы­ва­ет тще­сла­ви­ем и воз­но­ше­ни­ем. Ко­гда же по­че­му-ли­бо не мо­жет ис­пол­нить сво­е­го пра­ви­ла, то сму­ща­ет­ся. А дер­жа­щий­ся по­сто­ян­но мо­лит­вы Иису­со­вой, оди­на­ко­во пре­бы­ва­ет в сми­рен­ном рас­по­ло­же­нии ду­ха, как бы ни­че­го не де­ла­ю­щий, и воз­но­сить­ся ему не­чем». На сло­вах же ста­рец при­бав­лял: «Да и чем, в са­мом де­ле тут воз­но­сить­ся? – Обо­рван­ный, ощи­пан­ный про­сит ми­ло­сты­ни: по­ми­луй, по­ми­луй! – а по­даст­ся ли ми­лость, это еще кто зна­ет?»10

Рас­смат­ри­вая жизнь пре­по­доб­но­го Ам­вро­сия Оп­тин­ско­го, мы ви­дим, что сло­жи­лась она под вли­я­ни­ем очень важ­ных в ду­хов­ном от­но­ше­нии об­сто­я­тельств. Об­сто­я­тель­ства эти ис­пра­ви­ли и укре­пи­ли на­прав­ле­ние ду­хов­ной жиз­ни стар­ца, ос­но­ва­ни­ем ко­то­рой ста­ла доб­ро­де­тель сми­ре­ния. Об­ра­ща­ясь к жиз­не­опи­са­нию и на­став­ле­ни­ям свя­то­го Ам­вро­сия Оп­тин­ско­го, мы сно­ва, и сно­ва по­лу­ча­ем дра­го­цен­ные уро­ки, ко­то­рые вос­пи­ты­ва­ют в нас это свя­тое ка­че­ство хри­сти­ан­ской жиз­ни.

1 Ага­пит Ар­хи­манд­рит: Жиз­не­опи­са­ние Оп­тин­ско­го стар­ца иерос­хи­мо­на­ха Ам­вро­сия. М. 1900. С.10

2 Ук.соч. С.44

3 Ук.соч. С.44

4 Ук.соч. С.45

5 Ук.соч. С.36

6 Ук.соч. С.48

7 Пре­по­доб­но­го от­ца на­ше­го ав­вы До­ро­фея ду­ше­по­лез­ные по­уче­ния к сво­им уче­ни­кам. По­уче­ние вто­рое. О сми­рен­но­муд­рии - http://lib.eparhia-saratov.ru/books/05d/dorofey/lessons/6.html

8 Бу­дем ид­ти пу­тем сми­ре­ния. Пись­ма пре­по­доб­но­го Ма­ка­рия Оп­тин­ско­го Льву Алек­сан­дро­ви­чу Ка­ве­ли­ну. Пись­мо вто­рое. - http://3rm.info/uploads/biblioteka/svetilniki-zemli-russkoj/makary_o1/Main.htm

9 http://www.biblioteka3.ru/biblioteka/optina/makariy5/txt04.html

10 Ага­пит Ар­хи­манд­рит: Жиз­не­опи­са­ние Оп­тин­ско­го стар­ца иерос­хи­мо­на­ха Амвросия. М. 1900. С.97-106.