Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на открытии Международного съезда православной молодежи в Москве

18 но­яб­ря 2014 го­да Свя­тей­ший Пат­ри­арх Мос­ков­ский и всея Ру­си Ки­рилл возглавил от­кры­тие Меж­ду­на­род­но­го съез­да пра­во­слав­ной мо­ло­де­жи в Москве. Пред­сто­я­тель Рус­ской Церк­ви об­ра­тил­ся к участ­ни­кам съез­да с Пер­во­свя­ти­тель­ским сло­вом.

Ва­ши Вы­со­ко­прео­свя­щен­ства и Прео­свя­щен­ства! До­ро­гие от­цы, бра­тия и сест­ры!

Хо­тел бы всех сер­деч­но при­вет­ство­вать на этом за­ме­ча­тель­ном со­бра­нии пра­во­слав­ной мо­ло­де­жи. Еще не­ко­то­рое вре­мя то­му на­зад бы­ло труд­но пред­ста­вить, что­бы при под­держ­ке Пра­ви­тель­ства Моск­вы мож­но бы­ло со­брать в од­ном ме­сте не­сколь­ко ты­сяч пред­ста­ви­те­лей пра­во­слав­ной мо­ло­де­жи. Это го­во­рит не толь­ко о том, что очень раз­ви­лись цер­ков­но-го­су­дар­ствен­ные от­но­ше­ния в на­шей стра­не, но это в первую оче­редь го­во­рит о том, что у нас ре­аль­но су­ще­ству­ет пра­во­слав­ная мо­ло­дежь. И это яв­ля­ет­ся яр­ким сви­де­тель­ством тех боль­ших пе­ре­мен, ко­то­рые про­изо­шли в жиз­ни все­го на­ше­го на­ро­да.

Те­ма мо­ло­де­жи по­сто­ян­но при­сут­ству­ет в ра­бо­те Свя­щен­но­го Си­но­да, Ар­хи­ерей­ско­го Со­бо­ра. Мно­гие из вас зна­ют, что по­яви­лось до­ста­точ­ное ко­ли­че­ство важ­ных до­ку­мен­тов, ко­то­рые при­зва­ны, в слу­чае их осу­ществ­ле­ния, долж­ным об­ра­зом ор­га­ни­зо­вать мо­ло­деж­ную ра­бо­ту. До­ку­мен­ты до­ку­мен­та­ми, ад­ми­ни­стра­тив­но-цер­ков­ные уси­лия име­ют важ­ное зна­че­ние, но нам хо­те­лось знать: а что про­ис­хо­дит в ре­зуль­та­те? А не ухо­дят ли эти сиг­на­лы в пу­сто­ту, вос­при­ни­ма­ют­ся ли они мо­ло­дым по­ко­ле­ни­ем лю­дей, свя­зан­ных с Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью? И для то­го, что­бы по­лу­чить этот об­рат­ный сиг­нал, что­бы услы­шать ва­ши го­ло­са, ва­ше мне­ние, по­со­ве­то­вать­ся с ва­ми, мы и со­бра­ли этот боль­шой съезд пра­во­слав­ной мо­ло­де­жи. По­это­му его цель не про­сто пред­ста­вить вам ка­кие-то до­кла­ды, мыс­ли, со­об­ра­же­ния, но услы­шать ва­ше мне­ние, ва­шу ре­ак­цию и в от­но­ше­нии то­го, что про­ис­хо­дит в жиз­ни Церк­ви, и в от­но­ше­нии то­го, что про­ис­хо­дит в сфе­ре мо­ло­деж­ной ра­бо­ты, что вы­зы­ва­ет удо­вле­тво­ре­ние, что вы­зы­ва­ет во­про­сы, что вы­зы­ва­ет не­до­уме­ние, а, мо­жет быть, и не­при­я­тие. Я глу­бо­ко убеж­ден в том, что ре­зуль­та­том это­го съез­да долж­ны стать се­рьез­ные раз­мыш­ле­ния на об­ще­цер­ков­ном уров­не на те­му о том, где мы и ку­да идем в ра­бо­те с на­шей мо­ло­де­жью.

А те­перь поз­воль­те по­де­лить­ся с ва­ми не­ко­то­ры­ми мыс­ля­ми, ка­са­ю­щи­ми­ся со­вре­мен­ной жиз­ни и жиз­ни на­шей мо­ло­де­жи. Мы жи­вем в ту эпо­ху, ко­гда ин­фор­ма­ция, и об этом го­во­рят все, кто толь­ко за­тра­ги­ва­ет эту те­му, во мно­гом опре­де­ля­ет ми­ро­ощу­ще­ние и да­же ми­ро­воз­зре­ние лю­дей. По­то­му что ин­фор­ма­ция яв­ля­ет­ся до­ми­ни­ру­ю­щим фак­то­ром в со­вре­мен­ном об­ще­стве. По­че­му это об­ще­ство мы на­зы­ва­ем ин­фор­ма­ци­он­ным? По­то­му что ин­фор­ма­ци­он­ный фак­тор яв­ля­ет­ся ре­ша­ю­щим. Ес­ли сред­ства мас­со­вой ин­фор­ма­ции за­мал­чи­ва­ют то или иное яв­ле­ние, то его как бы и не су­ще­ству­ет, и нуж­но при­кла­ды­вать не­имо­вер­ные уси­лия, что­бы про­бить­ся че­рез тол­щу это­го мол­ча­ния.

Мы зна­ем, как ино­гда мол­ча­ние за­де­ва­ет по­тре­би­те­ля ин­фор­ма­ции за жи­вое, осо­бен­но ко­гда мол­чат то­гда и там, где льет­ся кровь, где лю­ди стал­ки­ва­ют­ся с не­спра­вед­ли­во­стью, где стра­да­ния ты­сяч и ты­сяч лю­дей оста­ют­ся в те­ни, а стра­да­ния еди­ниц или де­сят­ков не­ве­ро­ят­ным об­ра­зом пред­став­ля­ют­ся как тра­ге­дия пла­не­тар­но­го мас­шта­ба. И все это про­ис­хо­дит не по­то­му что лю­ди та­кие бес­чув­ствен­ные, а по­то­му что ин­фор­ма­ция яв­ля­ет­ся в том чис­ле ору­ди­ем по­ли­ти­че­ско­го и ми­ро­воз­зрен­че­ско­го воз­дей­ствия на че­ло­ве­ка.

Вот по­че­му, от­кры­вая план­шет или са­дясь у ком­пью­те­ра, не нуж­но быть пре­крас­но­душ­ным че­ло­ве­ком и счи­тать, что мы сей­час узна­ем прав­ду. В боль­шин­стве слу­ча­ев мы, к со­жа­ле­нию, не ви­дим прав­ды, осо­бен­но там, где прав­да жиз­нен­но не­об­хо­ди­ма.

По­это­му, го­во­ря о со­вре­мен­ной жиз­ни, в первую оче­редь хо­тел бы при­звать на­шу мо­ло­дежь уметь раз­ли­чать ду­хов (см. 1 Кор. 12:10). Это очень не­про­сто, но без это­го нель­зя, по­то­му что диа­вол ря­дит­ся в одеж­ду ан­ге­ла свет­ло­го, и труд­но раз­ли­чить это­го диа­во­ла. Он ми­мик­ри­ру­ет, ими­ти­руя стрем­ле­ние к прав­де, к бла­го­род­ству, осо­бен­но — к сво­бо­де, к тем иде­ям, ко­то­рые близ­ки че­ло­ве­че­ско­му серд­цу. В са­мом де­ле, ну кто про­тив сво­бо­ды? Спро­си­те лю­бо­го че­ло­ве­ка на ули­це: ты за сво­бо­ду? За сво­бо­ду! Но ес­ли под ви­дом сво­бо­ды, в оберт­ке сво­бо­ды вам по­да­ет­ся силь­но отрав­лен­ный про­дукт, то, бу­дучи при­вле­чен­ным этой оберт­кой, мож­но с лег­ко­стью этот про­дукт про­гло­тить и отра­вить­ся. Смер­тель­но опас­ная отра­ва. По­это­му кри­ти­че­ское от­но­ше­ние к ин­фор­ма­ции, со­от­но­ше­ние и оцен­ка ин­фор­ма­ции с точ­ки зре­ния то­го, как она вли­я­ет в первую оче­редь и на ва­ши ду­ши, долж­ны быть не­ки­ми спо­со­ба­ми за­щи­ты от то­го не­га­ти­ва, ко­то­рый не­сет се­го­дня ин­фор­ма­ци­он­ный по­ток.

Мне бы хо­те­лось еще ска­зать не­сколь­ко слов о ка­че­стве со­вре­мен­ной жиз­ни. Ин­фор­ма­ци­он­ный фак­тор очень силь­но опре­де­ля­ет па­ра­мет­ры на­шей жиз­ни. Осо­бен­но мно­го из­ме­ни­лось в че­ло­ве­че­ском об­ще­стве по­сле по­яв­ле­ния мо­биль­ной свя­зи и Ин­тер­не­та. Лю­ди ис­поль­зу­ют эти очень по­лез­ные изоб­ре­те­ния, и мы ви­дим, как уско­ря­ет­ся на­уч­но-тех­ни­че­ский про­гресс, как раз­ви­ва­ет­ся си­сте­ма об­ра­зо­ва­ния, как дей­стви­тель­но рас­ши­ря­ет­ся го­ри­зонт у лю­дей, по­то­му что ин­фор­ма­ция ста­ла прак­ти­че­ски об­ще­до­ступ­ной. Не нуж­но хо­дить в биб­лио­те­ки, не нуж­но ли­стать мно­го­том­ные эн­цик­ло­пе­дии, не нуж­но чи­тать мо­но­гра­фии. Од­ним кли­ком ты по­лу­ча­ешь быст­рый, мо­жет быть, про­стой, но яс­ный для те­бя от­вет на во­прос, ко­то­рый ты за­да­ешь.

Но, с дру­гой сто­ро­ны, у каж­до­го из та­ких яв­ле­ний есть опас­ные сто­ро­ны. И это по­гру­же­ние лю­дей в ин­фор­ма­ци­он­ный мир, в вир­ту­аль­ный мир не­сет опре­де­лен­ную опас­ность де­фи­ци­та ре­аль­но­го че­ло­ве­че­ско­го об­ще­ния. За­про­сто мож­но пред­ста­вить се­бе та­кую кар­ти­ну: в од­ной ком­на­те си­дят мо­ло­дые лю­ди, уткнув­шись в план­ше­ты, ни­кто ни с кем по су­ти не об­ща­ет­ся. Ес­ли за­да­ют во­прос, че­ло­век от­ма­хи­ва­ет­ся. А что он де­ла­ет? А он об­ща­ет­ся че­рез со­ци­аль­ные се­ти. Жи­во­го об­ще­ния нет, ин­те­ре­са к не­му нет, а об­ще­ние че­рез со­ци­аль­ную сеть вы­зы­ва­ет ин­те­рес.

Что про­ис­хо­дит, ес­ли мы вир­ту­аль­ным об­ще­ни­ем под­ме­ня­ем ре­аль­ное об­ще­ние? Мы вы­чер­ки­ва­ем из сво­ей жиз­ни не­ве­ро­ят­но важ­ный ас­пект — лич­ный опыт об­ще­ния с жи­вым че­ло­ве­ком. Ни­что не да­ет нам та­ко­го опы­та, как лич­ное об­ще­ние с людь­ми. Мы зна­ем, что ино­гда это­го опы­та не хва­та­ет в ре­ше­нии во­про­сов, свя­зан­ных с устрой­ством се­мей­ной жиз­ни. Что гре­ха та­ить — ча­сто мы свя­зы­ва­ем свою жизнь с те­ми людь­ми, с ко­то­ры­ми, мо­жет быть, не сто­и­ло ее свя­зы­вать. Де­ла­ем это по не­опыт­но­сти, по не­зна­нию — нет опы­та об­ще­ния, не уме­ем ви­деть, что в гла­зах че­ло­ве­ка. Ведь лич­ное об­ще­ние не­сет не толь­ко ра­ци­о­наль­ный по­сыл, но так­же эмо­ци­о­наль­ный и ду­хов­ный.

Ино­гда го­во­рят, что су­ще­ству­ет не­кое по­ле че­ло­ве­ка. Я не бе­русь ха­рак­те­ри­зо­вать это по­ня­тие, но я точ­но знаю, что от че­ло­ве­ка ис­хо­дит опре­де­лен­ная энер­гия. Я ду­маю, каж­дый из вас это зна­ет. Ино­гда, за­гля­нув в гла­за че­ло­ве­ка, ви­дишь свет­лый, мир­ный взгляд, чи­стую ду­шу, а ино­гда — бе­сов­ский огонь. Но раз­ве эту чи­стую ду­шу по­чув­ству­ешь в Ин­тер­не­те, да­же ес­ли там твой со­бе­сед­ник очень кра­си­во рас­суж­да­ет о чи­сто­те ду­ши? А раз­ве дья­воль­ский огонь уви­дишь, ес­ли пе­ред то­бой толь­ко фо­то­гра­фии или текст?

Я не при­зы­ваю вас пол­но­стью оста­вить со­ци­аль­ные се­ти, но ска­жу сле­ду­ю­щее: ни в ко­ем слу­чае нель­зя по­гру­жать­ся в них так, что­бы со­ци­аль­ные се­ти за­кры­ва­ли вам дру­гие воз­мож­но­сти ви­деть мир, это бу­дет опас­но для че­ло­ве­че­ской лич­но­сти.

В свя­зи с этим хо­тел бы не­сколь­ко слов ска­зать о цер­ков­ной жиз­ни. Что та­кое при­ход? Что та­кое храм, бо­го­слу­же­ние? Это ведь не толь­ко мо­лит­ва лю­дей к Бо­гу, но и ду­хов­ная ком­му­ни­ка­ция друг с дру­гом. Я пом­ню, как в по­сле­во­ен­ном Ле­нин­гра­де, ко­гда так бы­ло ма­ло церк­вей и в храм на­би­ва­лись ты­ся­чи и ты­ся­чи лю­дей, пом­ню се­бя маль­чиш­кой еще до­школь­но­го, а по­том и школь­но­го воз­рас­та, ко­гда сто­ишь дол­гую Ли­тур­гию, за­жа­тый со всех сто­рон, по­чти ни­че­го не ви­дишь, по­то­му что ро­стом еще мал, и толь­ко вос­при­ни­ма­ешь эту теп­ло­ту че­ло­ве­че­ских тел, ка­кую-то осо­бую ат­мо­сфе­ру. И осо­бое впе­чат­ле­ние все­гда на ме­ня про­из­во­дил мо­мент, ко­гда вдруг это мно­же­ство стес­нен­ных в си­лу об­сто­я­тельств лю­дей и од­но­вре­мен­но объ­еди­нен­ных си­лой сво­ей ве­ры на­чи­на­ла петь Сим­вол ве­ры. Это бы­ло по­тря­са­ю­ще. У ме­ня до сих пор в ушах это пе­ние ты­сяч и ты­сяч лю­дей в ле­нин­град­ских хра­мах по­сле­во­ен­но­го вре­ме­ни. Да, лю­ди рас­хо­ди­лись по до­мам и не об­ща­лись друг с дру­гом по раз­ным при­чи­нам, как, соб­ствен­но го­во­ря, мы и сей­час де­ла­ем: ино­гда при­хо­дим в храм, ухо­дим и не об­ща­ем­ся друг с дру­гом. Но да­же это уча­стие в мо­лит­ве име­ет не толь­ко вер­ти­каль­ное из­ме­ре­ние — я и Бог, но и го­ри­зон­таль­ное — я и тот, кто ря­дом со мной.

Так вот, для то­го что­бы урав­но­ве­сить вли­я­ние вир­ту­аль­но­го ми­ра, рас­ши­рить опыт об­ще­ния, нуж­но, что­бы на­ши при­хо­ды бы­ли ре­аль­ны­ми об­щи­на­ми. Я об этом го­во­рю столь­ко, сколь­ко слу­жу в ар­хи­ерей­ском са­не. А что для это­го нуж­но? Нуж­но, что­бы жизнь при­хо­да не огра­ни­чи­ва­лась толь­ко бо­го­слу­же­ни­ем. Я став­лю это не­пре­мен­ной за­да­чей для на­ше­го ду­хо­вен­ства, что­бы в каж­дом при­хо­де, ма­ло-маль­ски ор­га­ни­зо­ван­ном и спо­соб­ном са­мо­го се­бя под­дер­жи­вать, су­ще­ство­ва­ла вне­бо­го­слу­жеб­ная по­вест­ка дня. Нам нуж­ны вне­бо­го­слу­жеб­ные со­бра­ния с мо­ло­де­жью, мо­жет быть, с оди­но­ки­ми муж­чи­на­ми и жен­щи­на­ми. Ведь это то­же очень важ­ная со­ци­аль­ная функ­ция. Пред­ставь­те се­бе ста­руш­ку: у нее ни­ко­го нет, ни род­ных, ни близ­ких, все в про­шлом. Вклю­ча­ет те­ле­ви­зор — не мо­жет по­нять, что про­ис­хо­дит, смот­рит в ок­но — то­же не мо­жет по­нять. Где она как лич­ность мо­жет се­бя ре­а­ли­зо­вать, най­ти под­держ­ку? В об­ще­нии с дру­ги­ми. Раз­ве ра­бо­та с та­ки­ми по­жи­лы­ми людь­ми на при­хо­де в не­бо­го­слу­жеб­ное вре­мя, ор­га­ни­за­ция в хо­ро­шем смыс­ле их до­су­га — вме­сте с мо­лит­вой, не нуж­ное де­ло для Церк­ви, для об­ще­ства и да­же для го­су­дар­ства? Но ес­ли мы го­во­рим о важ­но­сти это­го де­ла для лю­дей по­жи­лых, то на­сколь­ко это важ­но для мо­ло­де­жи.

Нам не нуж­но со­рев­но­вать­ся с ка­ки­ми-то кон­ку­рен­та­ми. Есть дру­гие пло­щад­ки, где мо­ло­дой че­ло­век по­лу­ча­ет боль­ше удо­воль­ствия, где ве­се­лее, и ес­ли Цер­ковь бу­дет се­бя срав­ни­вать с эти­ми пло­щад­ка­ми и пы­тать­ся кон­ку­ри­ро­вать с ни­ми, она все­гда про­иг­ра­ет. Но вне­бо­го­слу­жеб­ные со­бра­ния мо­ло­де­жи, по­сколь­ку все это бу­дет про­ис­хо­дить и про­ис­хо­дит в кон­тек­сте ду­хов­ной жиз­ни лю­дей, бу­дут очень со­дер­жа­тель­ны­ми, очень по­ло­жи­тель­но вли­я­ю­щи­ми на ум и серд­це, раз­ви­ва­ю­щи­ми со­ли­дар­ность сре­ди мо­ло­дых лю­дей.

Хо­тел бы не­сколь­ко слов ска­зать еще об од­ной важ­ной про­бле­ме со­вре­мен­но­сти. Ес­ли их пе­ре­чис­лять, мож­но на­звать три про­бле­мы: пер­вая — это ин­фор­ма­ция и ее вли­я­ние, вто­рое — это стрем­ле­ние к удо­воль­стви­ям, и тре­тья — это стрем­ле­ние к ком­фор­ту. Это то, что ха­рак­те­ри­зу­ет так на­зы­ва­е­мое по­тре­би­тель­ское об­ще­ство. Три этих фак­то­ра се­го­дня опре­де­ля­ют про­филь со­вре­мен­но­го об­ще­ства и не­ред­ко — со­вре­мен­но­го мо­ло­до­го че­ло­ве­ка.

Ко­гда мы го­во­рим о ком­фор­те, речь идет, ко­неч­но, не о ра­ци­о­на­ли­за­ции жиз­ни. Ведь под ком­фор­том мож­но под­ра­зу­ме­вать хо­ро­шо обо­ру­до­ван­ное ра­бо­чее ме­сто с хо­ро­шей тех­ни­кой и мно­гое дру­гое, что по­мо­га­ет се­бя ре­а­ли­зо­вы­вать, осу­ществ­лять свои про­фес­си­о­наль­ные функ­ции. Но не об этом речь. Речь идет не о пред­ме­тах, а о ми­ро­воз­зре­нии.

Есть та­кое по­ня­тие — сей­час все по­ни­ма­ют по-ан­глий­ски, я по-ан­глий­ски ска­жу, по­то­му что оно ста­ло уже сво­е­го ро­да меж­ду­на­род­ным слен­гом — relax and enjoy — от­ды­хай и по­лу­чай удо­воль­ствие. По-рус­ски это ино­гда ина­че зву­чит: «не на­пря­гай­ся», «смот­ри про­ще на ве­щи» или «что, те­бе боль­ше всех на­до? — от­ды­хай». Для до­сти­же­ния это­го со­сто­я­ния рас­слаб­лен­но­сти упо­треб­ля­ют­ся огром­ные уси­лия, ведь для это­го же нуж­ны день­ги. И ко­гда день­ги по­яв­ля­ют­ся, на что их тра­тить? На до­сти­же­ние са­мых глав­ных для че­ло­ве­ка це­лей. Ес­ли его глав­ная цель — ком­форт, он и бу­дет тра­тить на это свои день­ги.

Как все это вхо­дит в не­ве­ро­ят­ное про­ти­во­ре­чие с хри­сти­ан­ским по­сла­ни­ем: кто не бе­рет кре­ста сво­е­го и не идет за Мной, Ме­ня не до­сто­ин (см. Мф. 10:38). А как же «не на­пря­гай­ся»? За­будь о хри­сти­ан­стве! А что та­кое крест? Это что, ин­стру­мент отя­го­ще­ния че­ло­ве­че­ской жиз­ни, это что, ору­дие му­че­ния? Во­все нет. Гос­подь не при­нес нам ору­дие му­че­ния, Он взо­шел на ору­дие му­че­ния, что­бы нам дать сво­бо­ду и при­звать нас к иной жиз­ни, ото­рвать нас от этой брен­ной зем­ли и под­нять к не­бу…

Но для то­го, что­бы взой­ти на вер­ши­ну, нуж­на си­ла. И вы зна­е­те, на­вер­ное, по филь­мам, по кни­гам, сколь­ко тру­да нуж­но аль­пи­ни­сту, что­бы вска­раб­кать­ся на вер­ши­ну. А что про­ис­хо­дит с че­ло­ве­ком, ко­то­рый ка­раб­ка­ет­ся в го­ру? Он на­пря­га­ет свои си­лы, он со­вер­ша­ет по­двиг над са­мим со­бой, а ино­гда и по­двиг спа­се­ния сво­е­го ближ­не­го. Вот так и кре­сто­но­ше­ние: без по­дви­га не мо­жет быть со­вер­шен­ства, без кре­сто­но­ше­ния не мо­жет быть со­вер­шен­ства. От­бра­сы­вай­те вся­кую про­па­ган­ду, ко­гда она го­во­рит, что relax and enjoy — путь к со­вер­шен­ству. Это — путь к де­гра­да­ции, и не про­сто лич­но­сти — че­ло­ве­че­ской ци­ви­ли­за­ции.

Те­перь мне хо­те­лось бы ска­зать о та­кой важ­ной те­ме, как меж­лич­ност­ные от­но­ше­ния. Нет ни­че­го не­зна­чи­тель­но­го в сло­ве Бо­жи­ем. Каж­дая за­по­ведь — как пу­те­вод­ная звез­да в жиз­ни, как луч све­та. Ес­ли кто-то по­па­дал в си­ту­а­ции, ко­гда от лу­ча све­та за­ви­сит твоя жизнь, пой­мет, о чем я го­во­рю. Я по­па­дал в та­кие си­ту­а­ции, в фи­зи­че­ском смыс­ле, ко­гда свет спа­са­ет — ма­лень­кий ого­нек где-то вда­ле­ке. Не уви­дел бы огонь­ка, по­гиб бы. В ка­ком-то смыс­ле эти огонь­ки за­по­ве­дей нас спа­са­ют, по­то­му что при са­мом яр­ком, в том чис­ле ис­кус­ствен­ном све­те че­ло­век мо­жет оста­вать­ся в по­тем­ках, мо­жет не раз­ли­чать цен­но­сти, пу­тать иде­а­лы, мо­жет сби­вать­ся с жиз­нен­но­го пу­ти.

И воз­ни­ка­ет та­кой во­прос: а вот эти Бо­же­ствен­ные за­по­ве­ди, та­кие не­со­вре­мен­ные, они что, то­же пу­те­вод­ные звез­ды? От­вет про­стой: толь­ко они пу­те­вод­ные звез­ды. Толь­ко на них ори­ен­ти­ру­ясь, мож­но прой­ти по жиз­нен­но­му пу­ти, спа­сти свою ду­шу и до­стиг­нуть сча­стья.

Не­сколь­ко дней то­му на­зад, вы­сту­пая в дру­гой ауди­то­рии, я ска­зал: без нрав­ствен­ной ос­но­вы не мо­жет быть че­ло­ве­че­ско­го сча­стья, от­сут­ствие нрав­ствен­но­сти не сов­ме­сти­мо со сча­стьем. По­че­му не сов­ме­сти­мо? От­вет очень про­стой: Бог так за­хо­тел, по­то­му что Он тво­рил сво­бод­но­го и ра­зум­но­го че­ло­ве­ка, а не жи­вот­ное. В жи­вот­ном ми­ре нет нрав­ствен­но­го на­ча­ла, но и там есть опре­де­лен­ный ко­декс по­ве­де­ния, свя­зан­ный с фи­зио­ло­ги­че­ски­ми цик­ла­ми ор­га­низ­ма жи­вот­но­го. И ино­гда да­же, на­блю­дая за этим по­ве­де­ни­ем, мы по­ра­жа­ем­ся спра­вед­ли­во­сти, ко­то­рая ца­рит в жи­вот­ном ми­ре. Мы по­ра­жа­ем­ся люб­ви ма­те­ри к де­те­ны­шу, то­му, как ма­лень­кая птич­ка го­то­ва за­щи­щать сво­е­го птен­ца, бро­са­ясь на че­ло­ве­ка или на боль­шо­го зве­ря. Мы го­во­рим, что это не нрав­ствен­ность — это Бог за­ло­жил та­кой ме­ха­низм, в том чис­ле и био­ло­ги­че­ский: про­хо­дит ка­кой-то пе­ри­од, ис­че­за­ет ма­те­рин­ский ин­стинкт, и зверь те­ря­ет лю­бовь к сво­е­му пи­том­цу. У че­ло­ве­ка же есть по­ня­тие нрав­ствен­но­сти. Ес­ли мы жи­вем по этим нрав­ствен­ным за­ко­нам, мы не­сем в се­бе по­тен­ци­ал сча­стья. Раз­ру­ша­ем этот нрав­ствен­ный за­кон в се­бе — те­ря­ем по­тен­ци­ал быть счаст­ли­вым.

И здесь я хо­тел бы пе­рей­ти к этой очень важ­ной те­ме для мо­ло­дых лю­дей. Цер­ковь не при­ем­лет то­го, что на­зы­ва­ет­ся граж­дан­ским бра­ком или про­сто со­жи­тель­ством. По­че­му? Бог так не ве­лел жить, вот и всё. Над этим мож­но сме­ять­ся сколь­ко угод­но, а мож­но по­раз­мыс­лить. Да­вай­те по­раз­мыс­лим.

По­че­му лю­ди всту­па­ют в эти от­но­ше­ния до бра­ка и ча­сто не­сколь­ко раз? От­вет обыч­но та­кой: луч­ше жить с од­ной или с од­ним, чем бол­тать­ся. Дру­гой от­вет: ну, на­до же все-та­ки как-то изу­чить че­ло­ве­ка. Но ведь что ча­ще все­го про­ис­хо­дит? По­жил с од­ним или с од­ной, и не по­лу­чи­лось изу­че­ния. Со вто­рым по­жил или с дру­гой — сно­ва не по­лу­чи­лось. Ведь как ча­сто мо­ло­дые лю­ди, как те­перь при­ня­то го­во­рить, ме­ня­ют парт­не­ров. А те­перь да­вай­те вду­ма­ем­ся в са­мое глав­ное и ос­нов­ное: в ос­но­ве бра­ка ле­жит лю­бовь. Ес­ли нет люб­ви — нет бра­ка. А мож­но ли на­звать лю­бо­вью те от­но­ше­ния, ко­то­рые не пред­по­ла­га­ют вза­им­ной от­вет­ствен­но­сти? Вот на­ча­ли мо­ло­дые лю­ди, до­пу­стим, жить друг с дру­гом и чув­ству­ют: да, у них на­сто­я­щая лю­бовь, со­вер­шен­но яс­но. А по­че­му не всту­па­ют в брак? По­то­му что есть скры­тая от дру­го­го че­ло­ве­ка, как те­перь го­во­рят, от парт­не­ра, своя по­вест­ка дня, ко­то­рая ино­гда на­чи­на­ет­ся со слов: «А вдруг… А я по­до­жду, у ме­ня свои мыс­ли».

Мне не­ред­ко при­хо­дит­ся слы­шать тра­ги­че­ские рас­ска­зы о том, как стра­да­ет один из парт­не­ров (пло­хое сло­во, но упо­треб­ляю его, по­то­му что всем по­нят­но), ко­гда вдруг его бро­са­ет дру­гой. Но ведь не­слу­чай­но бро­са­ет, по­то­му что сам ха­рак­тер от­но­ше­ний без вся­ких обя­за­тельств и пред­по­ла­га­ет сме­ну. И ведь ино­гда че­ло­век ду­ма­ет, что чем боль­ше та­ко­го опы­та, тем луч­ше. Это мож­но срав­нить с тем, как мно­гие счи­та­ют, что очень хо­ро­шо как мож­но ча­ще сти­рать свою одеж­ду. Но мож­но так ее за­сти­рать в кон­це кон­цов, что она по­те­ря­ет вся­кий вид. А нрав­ствен­ное со­сто­я­ние че­ло­ве­ка, нрав­ствен­ное чув­ство — очень хруп­кое. И его раз­ру­ше­ние смер­тель­но опас­но для че­ло­ве­че­ской лич­но­сти.

Се­го­дня всё вам го­во­рит об этой те­ме ина­че: те­ле­ви­де­ние, ки­не­ма­то­граф, Ин­тер­нет. Всё на­прав­ле­но на рас­кре­по­ще­ние са­мо­го, на­вер­ное, силь­но­го ин­стинк­та, ко­то­рый спо­со­бен пол­но­стью управ­лять че­ло­ве­ком в опре­де­лен­ной си­ту­а­ции. Но это не зна­чит, что то, что го­во­рят, яв­ля­ет­ся прав­дой. Прав­да толь­ко там, где Бог.

У нас есть ужас­ная ста­ти­сти­ка раз­во­дов. Но у нас ведь ни­кто не ве­дет ста­ти­сти­ки рас­па­да граж­дан­ских бра­ков. А ес­ли по­счи­тать, что пред­став­ля­ет из се­бя на­ше об­ще­ство, ес­ли со­еди­нить ста­ти­сти­ку рас­па­да граж­дан­ских от­но­ше­ний со ста­ти­сти­кой рас­па­дов бра­ков? Всё об­ще­ство в со­сто­я­нии раз­во­да. Это не мо­жет быть без­раз­лич­но для нрав­ствен­ной при­ро­ды лю­дей и для со­сто­я­ния са­мо­го об­ще­ства.

От­даю се­бе от­чет в том, на­сколь­ко мно­гим из вас труд­но, мо­жет быть, это вос­при­ни­мать сей­час. Но, по край­ней ме­ре, за­ду­май­тесь об этих сло­вах, со­от­не­си­те ва­ше по­ве­де­ние со сло­вом Бо­жи­им, с до­ве­ри­ем от­не­си­тесь к уди­ви­тель­ным сло­вам Спа­си­те­ля: иго Мое бла­го и бре­мя Мое лег­ко есть (Мф. 11:30). И, мо­жет быть, в ко­рот­кий от­ре­зок вре­ме­ни — пять, де­сять, пят­на­дцать, два­дцать лет — это труд­но по­нять, но ко­гда че­ло­век про­жи­ва­ет жизнь, он на­чи­на­ет по­ни­мать го­раз­до боль­ше. Ведь мы всё пой­мем, ко­гда пе­ред на­ми от­кро­ют­ся вра­та веч­но­сти. И то­гда все эти сло­ва ста­нут убе­ди­тель­ны­ми и по­нят­ны­ми, толь­ко вре­мя нам да­ет­ся здесь для то­го, что­бы в веч­но­сти встре­тить Гос­по­да.

Ду­маю, что очень важ­ным яв­ля­ет­ся уме­ние ра­до­вать­ся и бла­го­да­рить Бо­га. Хри­сти­ан­ство — это не без­ра­дост­ная и не скор­бя­щая ре­ли­гия. Это не си­сте­ма та­бу, ко­то­рая за­жи­ма­ет че­ло­ве­ка и ме­ша­ет ему жить. Хри­сти­ан­ство да­ет огром­ную энер­гию, оно дей­стви­тель­но рас­кре­по­ща­ет че­ло­ве­че­ский дух, под­ни­ма­ет че­ло­ве­ка над сию­ми­нут­ны­ми об­сто­я­тель­ства­ми вре­ме­ни, от­кры­ва­ет гран­ди­оз­ную пер­спек­ти­ву. Ее мож­но уви­деть толь­ко то­гда, ко­гда ты ис­поль­зу­ешь Бо­же­ствен­ный кри­те­рий в опре­де­ле­нии то­го, что есть твоя жизнь и жизнь дру­гих лю­дей. И это со­сто­я­ние ра­до­сти и бла­го­да­ре­ния Бо­гу про­ис­те­ка­ет от до­ве­рия Гос­по­ду. Не­да­ром са­мое глав­ное та­ин­ство Церк­ви — Ев­ха­ри­стия — в пе­ре­во­де озна­ча­ет бла­го­да­ре­ние. Мы со­би­ра­ем­ся все вме­сте как Цер­ковь, что­бы бла­го­да­рить Бо­га, по­то­му что сло­ва «спа­си­бо», «бла­го­да­рю» яв­ля­ют­ся са­мым пра­виль­ны­ми сло­ва­ми, ко­то­рые че­ло­век об­ра­ща­ет к Бо­гу. А все осталь­ное вто­рич­но — на­ши прось­бы, и да­же на­ши сле­зы. По­то­му что Бог про­во­дит нас че­рез жизнь так, что­бы мак­си­маль­но по­мочь нам об­ре­сти жизнь веч­ную.

На мо­ло­дых Цер­ковь воз­ла­га­ет на­деж­ду в свя­зи с мно­ги­ми об­сто­я­тель­ства­ми. Я сей­час ска­жу не­ожи­дан­ную вещь. И я бы не ска­зал это еще пять или де­сять, тем бо­лее два­дцать лет то­му на­зад. Но чем боль­ше я на­блю­даю жизнь со­вре­мен­ных пра­во­слав­ных мо­ло­дых лю­дей, тем боль­ше по­ни­маю, что имен­но с мо­ло­дым по­ко­ле­ни­ем нуж­но свя­зы­вать фор­ми­ро­ва­ние но­во­го здо­ро­во­го пра­во­слав­но­го об­ра­за жиз­ни. Мы го­во­рим об этом об­ра­зе жиз­ни дав­но. Я стал пи­сать об этом еще в кон­це 1990-х го­дов, но до кон­ца да­же сам не по­ни­мал, что дол­жен озна­чать этот но­вый об­раз жиз­ни. А те­перь, взи­рая на вас, я по­ни­маю, что у вас есть по­тен­ци­ал со­здать этот но­вый об­раз жиз­ни. Не обя­за­тель­но оде­вать­ся в ко­стю­мы XIX и ХХ ве­ка, что­бы де­мон­стри­ро­вать этот об­раз жиз­ни. Не нуж­но при­ни­мать ни­ка­ких дресс-ко­дов, по­то­му что дресс-код — это фор­ма. Но наш внеш­ний вид, то, как мы обу­стра­и­ва­ем жи­ли­ще, то, чем мы ин­те­ре­су­ем­ся, ку­да мы устрем­ля­ем­ся, как мы вос­пи­ты­ва­ем де­тей, на­сколь­ко, бу­дучи со­вре­мен­ны­ми людь­ми, по­лу­ча­ю­щи­ми хо­ро­шее об­ра­зо­ва­ние, мы од­но­вре­мен­но ак­ту­а­ли­зи­ру­ем свою ве­ру в жизнь, — всё это опре­де­ля­ет наш об­раз жиз­ни. И ду­маю, что эту мо­дель со­вре­мен­но­го хри­сти­ан­ско­го об­ра­за жиз­ни при­зва­ны со­здать вы.

А те­перь хо­тел бы по­го­во­рить с ва­ми о не­ко­то­рых прак­ти­че­ских во­про­сах. Ар­хи­ерей­ский Со­бор на­ста­и­ва­ет на том, что­бы в каж­дом при­хо­де, ко­то­рый, ко­неч­но, мо­жет это ор­га­ни­зо­вать и под­дер­жи­вать (по­то­му что есть и не­боль­шие при­хо­ды, сель­ские, ма­те­ри­аль­но сла­бые; но речь идет о тех при­хо­дах, где су­ще­ству­ет воз­мож­ность по­стро­е­ния об­щин­ных от­но­ше­ний), ве­лась мо­ло­деж­ная ра­бо­та: что­бы су­ще­ство­ва­ла вос­крес­ная шко­ла, осу­ществ­ля­лась со­ци­аль­ная де­я­тель­ность. И ко­гда мы обо всем этом го­во­рим, то воз­ни­ка­ет во­прос: а кто все это бу­дет де­лать? У нас нет прак­ти­че­ски дру­го­го ис­точ­ни­ка, дру­го­го по­тен­ци­а­ла, кро­ме по­тен­ци­а­ла на­шей мо­ло­де­жи.

На мой взгляд, ес­ли го­во­рить о при­о­ри­те­тах, то са­мое важ­ное се­го­дня, что­бы мо­ло­дежь на при­хо­дах участ­во­ва­ла в ра­бо­те по при­ход­ско­му кон­суль­ти­ро­ва­нию. Мы это на­зы­ва­ем мис­си­о­нер­ской ра­бо­той на при­хо­дах. Как бы­ва­ет: при­хо­дит че­ло­век с ули­цы в храм, встре­ча­ет его ино­гда ворч­ли­вая ста­руш­ка, а ино­гда не очень вос­пи­тан­ная ра­бот­ни­ца за свеч­ным ящи­ком (сей­час мы го­то­вим и этих со­труд­ни­ков к то­му, что­бы они мог­ли не­сти при­хо­жа­нам доб­рое сло­во). Ес­ли че­ло­ве­чек со­всем не цер­ков­ный, он при­хо­дит в эту сре­ду и ма­ло что по­ни­ма­ет, по­то­му что куль­ту­ра бо­го­слу­же­ния — это не его куль­ту­ра. Он уже сму­щен эти­ми внеш­ни­ми фак­то­ра­ми, а тут еще ему ни­кто ни­че­го не объ­яс­нит, не по­ка­жет, не по­мо­жет по­нять, что про­ис­хо­дит. И воз­ник­ла та­кая мысль: не­об­хо­ди­мо, что­бы в этих при­хо­дах бы­ли при­ход­ские кон­суль­тан­ты, ко­то­рые на­хо­ди­лись бы, мо­жет быть, ря­дом с эти­ми свеч­ны­ми ящи­ка­ми. И пер­вое, что дол­жен де­лать та­кой кон­суль­тант — он дол­жен ви­деть, кто вхо­дит в храм. Вхо­дит че­ло­век, ко­то­рый ни­че­го не по­ни­ма­ет, обо­ра­чи­ва­ет­ся по сто­ро­нам; к не­му под­хо­дит этот при­ход­ской мис­си­о­нер, кон­суль­тант, ко­то­рый спра­ши­ва­ет: вы к нам при­шли, а по­че­му, что у вас слу­чи­лось? Че­ло­век мо­жет от­ве­тить: вы зна­е­те, вот ма­ма умер­ла, на­до мне что-то, не знаю... И это пер­вый раз­го­вор с не­во­цер­ко­в­лен­ным че­ло­ве­ком, ко­то­рый по доб­рой во­ле при­шел в храм, очень ва­жен. Ма­ло то­го, что нуж­но ска­зать, что имен­но сле­ду­ет сде­лать, но, мо­жет быть, мож­но и нуж­но ска­зать нечто боль­шее. А ес­ли не хва­та­ет вре­ме­ни, то, мо­жет быть, те­ле­фо­на­ми об­ме­нять­ся, а по­том встре­тить­ся и при­гла­сить в храм, на ка­кое-то при­ход­ское со­бра­ние, будь то мо­ло­деж­ное или еще ка­кое-то, ес­ли в хра­ме есть эта вне­бо­го­слу­жеб­ная по­вест­ка дня.

Сек­тан­ты хо­дят, за­ни­ма­ют­ся так на­зы­ва­е­мым мис­си­о­нер­ством — хва­та­ют за ру­ка­ва и та­щат в свои ор­га­ни­за­ции. Мы это­го не де­ла­ем. Но в на­ши хра­мы лю­ди са­ми при­хо­дят, бу­дучи не­ве­ру­ю­щи­ми, толь­ко по­смот­реть на кра­со­ту, уви­деть все то, че­го они не ви­дят в по­все­днев­ной жиз­ни. И как важ­но встре­тить этих лю­дей.

Это не­огра­ни­чен­ный объ­ем ре­аль­ной ра­бо­ты в Церк­ви, ко­то­рую в первую оче­редь долж­ны осу­ще­св­тв­лять мо­ло­дые, но, ко­неч­но, под­го­тов­лен­ные лю­ди. И для это­го при на­ших учеб­ных за­ве­де­ни­ях мы от­кры­ва­ем кур­сы в объ­е­ме по­лу­ба­ка­лаври­а­та для обу­че­ния всех, кто же­ла­ет, хри­сти­ан­ской мис­сии, со­ци­аль­ной и мо­ло­деж­ной ра­бо­те. По­че­му по­лу­ба­ка­лаври­ат? По­то­му что ес­ли кто-то за­хо­чет даль­ше изу­чать бо­го­слов­ские дис­ци­пли­ны, он име­ет воз­мож­ность по­лу­чать об­ра­зо­ва­ние уже не с пер­во­го, а с тре­тье­го и чет­вер­то­го го­да, и по­лу­чить сте­пень ба­ка­лав­ра. За­ни­мать­ся же при­ход­ским кон­суль­ти­ро­ва­ни­ем про­сто так, без под­го­тов­ки, мож­но, но рис­ко­ван­но. Вот та­кая от­кры­ва­ет­ся се­го­дня воз­мож­ность обу­че­ния, и я хо­тел бы, что­бы вы все об этом слы­ша­ли: мы все ждем вас на при­хо­дах, с тем что­бы вы вме­сте со свя­щен­ни­ка­ми, ча­сто с та­ки­ми же мо­ло­ды­ми, как и вы, нес­ли свое слу­же­ние.

И здесь я хо­тел бы осо­бен­но под­черк­нуть важ­ность ра­бо­ты доб­ро­воль­цев. Празд­но­ва­ние 700-ле­тия со дня рож­де­ния пре­по­доб­но­го Сер­гия да­ло нам за­ме­ча­тель­ный при­мер ра­бо­ты доб­ро­воль­цев. Я очень люб­лю со­вер­шать бо­го­слу­же­ние, ко­гда ме­ня окру­жа­ют доб­ро­воль­цы. Я их по-доб­ро­му на­зы­ваю свое гвар­ди­ей. Люб­лю смот­реть на их ли­ца, люб­лю вме­сте с ни­ми мо­лить­ся. Эти лю­ди мно­го доб­ро­го де­ла­ют в Церк­ви. И, ко­неч­но, по­тен­ци­ал этой во­лон­тер­ской и доб­ро­воль­че­ской ра­бо­ты у нас да­ле­ко-да­ле­ко не ис­чер­пан. По­это­му есть воз­мож­ность для ны­неш­не­го по­ко­ле­ния мо­ло­де­жи за­нять­ся тем де­лом, от ко­то­ро­го бу­дет за­ви­сеть бу­ду­щее Церк­ви и на­ро­да на­ше­го. Бла­го­да­рю вас за вни­ма­ние.

Источник: patriarchia.ru