Тамара Романова. От Нового года и до Рождества

Но­вый год…Сколь­ко свет­лых вос­по­ми­на­ний свя­за­но с этим уди­ви­тель­ным празд­ни­ком! Его ждут не толь­ко де­ти, но и взрос­лые, ко­то­рые все­гда оста­ют­ся не­мно­го детьми.

На­вер­ное, от­то­го они с та­ким тре­пе­том вы­би­ра­ют елоч­ные иг­руш­ки и но­во­год­ние по­дар­ки, столь­ко сил и вре­ме­ни тра­тя на по­куп­ку ел­ки, Де­да Мо­ро­за с рез­ным по­со­хом в ру­ке и фар­фо­ро­во­го ан­ге­ла с зо­ло­тым ним­бом над го­ло­вой.

Ел­ку в до­ме на Чер­ной сло­бо­де старинного Ельца, где жи­ла на­ша се­мья, родители все­гда ста­ви­ли за­ра­нее. Зе­ле­ная кра­са­ви­ца ис­то­ча­ла за­пах зим­не­го ле­са, жи­ви­тель­ной све­же­стью за­пол­няя гостиную. Она по­яв­ля­лась как ма­лень­кое чу­до, мол­ча­ли­во при­зы­вая всех к ти­хо­му со­зер­ца­нию мед­лен­но па­да­ю­ще­го за ок­ном сне­га.

Труд­но ска­зать, где сей­час иг­руш­ки на­ше­го дет­ства…Фо­на­рик из тон­ко­го стек­ла, рай­ская птич­ка с яр­ким опе­ре­ни­ем, из­буш­ка на ку­рьих нож­ках, фар­фо­ро­вые яб­ло­ки, по­хо­жие на рас­крас­нев­ши­е­ся ще­ки мо­ло­дой де­ви­цы, – все это до вре­ме­ни хра­ни­лось в за­вет­ном кар­тон­ном ящи­ке на чер­да­ке.

Но глав­ным ге­ро­ем празд­ни­ка все­гда оста­вал­ся Дед Мо­роз. Всех привлекала его статная фи­гу­ра из па­пье-ма­ше в под­по­я­сан­ной ку­ша­ком крас­ной шу­бе и шап­ке, рас­ши­той се­реб­ром и би­се­ром. Каж­дый из нас ста­рал­ся до­тро­нуть­ся до не­го ру­кой, по­си­деть ря­дом, на­де­ясь на ис­пол­не­ние за­вет­ных же­ла­ний.

Пом­ню, как отец, воз­вра­ща­ясь с ули­цы, бро­сал на пол свой ов­чин­ный по­лу­шу­бок, вы­кла­ды­вая на не­го сла­до­сти и фрук­ты. Мы тот­час са­ди­лись на про­пах­шую мо­ро­зом ов­чи­ну, ра­дост­но раз­би­ра­ли по­дар­ки. Кон­фе­ты «Крас­ная ша­поч­ка» и «Пе­ту­шок – зо­ло­той гре­бе­шок», ле­ден­цы на па­лоч­ке, ли­мон­ные доль­ки, ман­да­ри­ны и яб­ло­ки "ман­ной не­бес­ной" сы­па­лись из хол­що­во­го рюк­за­ка, с ко­то­рым отец ино­гда хо­дил за по­куп­ка­ми.

Этот рюк­зак, на­по­ми­нав­ший ме­шок, обыч­но ле­жал на верх­ней пол­ке в чу­ла­не, где мы хо­ро­ни­лись, иг­рая в прят­ки. Ба­буш­ка Анюта рас­ска­зы­ва­ла, что с ним отец вер­нул­ся с фрон­та. «Пу­ля в но­ге, да этот холщовый ме­шок – вот и все тро­феи, – вспоминала она. – Да что там го­во­рить, сла­ва Бо­гу, что жив остал­ся».

С на­ступ­ле­ни­ем тем­но­ты на ел­ке за­го­ра­лись раз­но­цвет­ные лам­поч­ки-све­чи. Мы са­ди­лись на ди­ван, смот­ре­ли на яр­кие огонь­ки и ловили взглядом их от­ра­же­ние на за­ин­де­ве­лых от мо­ро­за стек­лах окон.

В до­ме во­ца­рял­ся по­кой. Бы­ло слыш­но, как где-то рядом мурлычет кот и по­трес­ки­ва­ют дро­ва в го­ря­чо на­топ­лен­ной рус­ской пе­чи. Бли­же к по­лу­но­чи ма­ма приглашала всех к позднему ужину. Взрос­лые усаживались за стол, а де­ти с шу­мом вы­бе­га­ли в сад. В эту зим­нюю ночь он ис­крил­ся ми­ри­а­да­ми сне­жи­нок.

Пом­ню вы­со­кое ноч­ное не­бо и яр­кий свет луны, который освещал тропинку, ведущую из глубины сада к дому. Помню, как среди россыпи звезд я в тайной надежде искала след той единственной, что в заветный час должна возвестить миру о чуде Рождества. Ведь до него оставалось совсем немного времени...